Ивашина М.В. Современная детская литература: развиваем вкус или вводим цензуру?

Марина Вячеславовна Ивашина,

зам. директора по научной

и инновационной деятельности,

Свердловская областная библиотека для детей

и юношества, г. Екатеринбург

Современная детская литература:

развиваем вкус или вводим цензуру?

На первый взгляд, может показаться, что тема выступления, предложенная О.К. Громовой, главным редактором газеты «Библиотека в школе», для круглого стола на международной Крымской конференции в Судаке в 2008 году, не так уж актуальна. Статья 29 Конституции Российской Федерации констатирует отсутствие цензуры в России. Тем не менее, проведённые в 2008 году в обеих столицах акции по запрету общественными организациями и изъятии из магазинов целого ряда книг для детей заставляют снова говорить об этом феномене и вновь обратиться к обсуждению критериев оценки книг для молодого поколения. Собравший представительную аудиторию круглый стол позволил выяснить, что цензура, понимаемая в широком культурно-философском смысле, многолика. Все игроки книжного поля в той или иной степени причастны к цензуре как системе мер, препятствующих продвижению тех или иных культурных явлений, и внесли свою лепту в то, что многие книги остаются неизвестными тем, кому они предназначены. Неслучайно интерес к чтению, которое кажется подросткам скучным и далёким от их сегодняшних интересов и проблем занятием, падает.

В одних случаях цензура прячется за благородными знамёнами борьбы за развитый художественный вкус. Хотя декларируемый эстетический вкус зачастую оказывается культурным произволом критериев оценки. Л. Толстой не любил Шекспира, а А.Ахматова Чехова. Список антагонистов бесконечен. Универсальных критериев нет. Они только внутрикорпоративные. Существует также тоталитарная иерархия художественного вкуса, которой придерживаются педагоги: «Пушкин - наше всё», «детективы - чтиво, 3-й сорт» и т.д. От педагогов, библиотекарей, критиков зависит создание конвенциальных критериев. В других случаях - рядится в монашеские одежды борцов за нравственность, хотя, по сути, является актом вандализма и «зачисткой» литературной территории. В - третьих, - является следствием профессионального невежества, поскольку знание детской литературы у многих педагогов и библиотекарей завершается периодом 50-60-х годов прошлого века.

Цензура вечна?

Похоже, цензура обречена на вечную жизнь, и существует сегодня в трёх ипостасях. Продолжаются «зачистки» территории, производимые бдительной общественностью, с вынесением запрещающих вердиктов. Такая судьба недавно постигла проникнутую психологизмом добрую, умную и тонкую книгу У. Нильсона и Э. Эриксон «Самые добрые в мире» издательства «Самокат» (2008). В цензуре в форме экономической блокады повинны издательства, производящие на свет божий очередные «проекты» вместо ожидаемых книг, помогающих в решении трудных проблем сегодняшнего дня. Библиотеки и школы становятся невольными цензорами из-за незнания-невежества: ни родители, ни дети не знают книг, которые могли бы помочь им в трудной ситуации. Это молчание существует в силу пассивной позиции, архаичных форм работы, нежелания выйти за пределы освоенной территории - и всё это прикрыто мифическим щитом так называемого хорошего художественного вкуса.

«Детская литература на грани нервного срыва»

Чего мы ждём от детской литературы, и что она может дать нашим детям? «Детская литература на грани нервного срыва» - аллюзия на вышедшую в прошлом году книгу Максима Кронгазуза «Русский язык на грани нервного срыва». Такое отношение к детской литературе вызвано противоречивостью протекающих в ней процессов. С одной стороны, в России сегодня издаётся много детских книг - более 8 тысяч названий, это 7% от общего количества издаваемой литературы (правда, больше половины - составляют произведения для дошкольников и младших школьников). Известный писатель и главный редактор «Литературной газеты» Ю. Поляков на международной Лейпцигской ярмарке в марте 2008 года начал своё выступление на круглом столе фразой: «Детской литературы у нас нет», а зал начал неистовствовать. Тем не менее, в России существует замечательная литература для юных читателей, представленная именами А. Гиваргизова, М. Москвиной, М. Бородицкой, А. Усачёва, Б. Минаева, Е. Мурашовой, А. Щупова, С. Лавровой и др. Большую роль в открытии новых имён играют премии «Алые паруса», «Заветная мечта», повышающие престиж литературы для детей и подростков, проходят круглые столы и дискуссии. Но замкнутость, кастовость внутри «своего круга» не позволяет развиваться публичной рефлексии по поводу её проблем. С другой стороны, наша литература не всегда готова к разговору с детьми по любым острым темам мирового и национального значения, в ней мало узнаваемых героев, исчезли целые жанры (психологический рассказ, историческая и школьная повесть), слишком много игровых сказок ироничной литературной обэриутской традиции. Насильно прерванная в 30-е годы эта линия расцвела в 90-е как спасение от страшных реалий современной жизни.

Как следствие, детская литература «зависла» между мирами: не влилась в большую, взрослую литературу, а существует в особой, отданной педагогам «зоне», являясь не столько литературой, сколько средством педагогического воздействия.

Нужны ли табу детской литературе?

Существует несколько узловых вопросов (на самом деле в реальной практике немногих «продвинутых» педагогов и библиотекарей, работающих с современной литературой, их гораздо больше), на которые невозможно дать однозначных ответов. Поэтому каждый решает их для себя в одиночку - в школе, в библиотеке, дома, руководствуясь, как правило, здравым смыслом, семейной культурной историей, психологическими особенностями ребёнка и, в первую очередь, собственным вкусом, рассматривая его в качестве абсолютного мерила. Необходима публичная рефлексия, выходящая за рамки малочисленной касты детских писателей и воинственной либо равнодушной армии педагогов, поскольку это вопросы, решение которых ведёт к формированию новой идеологии нашего государства.

В современной русской литературе табу исторически сложились. К числу запрещённых тем относятся не только насилие, секс, жестокость, противопоставление поколений, но и исторические повести о тёмных сторонах нашей истории - геноциде, сталинских и нацистских лагерях, антисемитизме. Писатели и издатели полагают, что поскольку трудно определить, как далеко можно заходить в разговоре по этим деликатным темам, лучше их вообще не касаться. Куда безопаснее писать о космических пауках и войнах магов, символизирующих абстрактные понятия добра и зла.

Многие пустующие литературные ниши в России занимает переводная литература. Это связано с национальными традициями. Например, в шведской литературе, пользующейся сегодня большим спросом в детских библиотеках и заслужившей славу «анархической», ещё в 60-70-е годы освоены практически все запрещённые в России территории. Считается, что со времён Астрид Линдгрен здесь существует традиция, разговаривая с детьми, держать в кармане фигу для взрослых, а единственное табу - радость по поводу незаслуженного богатства. Трудно переоценить вклад отважного издательства «Самокат», «маленького дорожного символа детства, которому не страшны пробки и который не стоит на светофорах», пока ещё ловко лавирующего между огромными тяжеловесами, предпочитающими выдавать на книжный рынок стандартные серии-проекты, как близнецы-братья, похожие друг на друга и избегающие трудных тем и вопросов. Благодаря «Самокату», помогающему юным взрослеть, давая пищу для размышлений, у читателей появились книги Ульфа Старка, Мари-Од Мюрай, Д.С. Аландера - писателей, говорящих с детьми на темы, не принятые в русской литературе. Но это не значит, что они не востребованы современными подростками.

Мари-Од Мюрай полагает, что с детьми любого возраста можно говорить обо всём, всё дело в том, что именно говорить и какие слова подбирать. В её повести «Oh, boy» (Самокат, 2007), не принятой многими взрослыми, Барт Морлеван, мальчик нетрадиционной ориентации, выведен для того, чтобы показать, что человек имеет право отличаться от других. Она не рассуждает о нравственности, и в её произведениях нет рискованных тем, зато они щедро сдобрены хорошей порцией юмора.

Книга Д.С. Аландера «Рауль Валенберг. Пропавший герой» (Самокат, 2007) о шведском аристократе-дипломате, спасшем от гибели сотни тысяч венгерских евреев и пропавшем навсегда в застенках НКВД, позволяет вести разговор по одной из самых трудных тем - о тёмных сторонах нашей истории так, чтобы разбудить сопереживание, показать не только тьму, но и свет. В самые трудные годы везде были честные и порядочные люди, чьи представления о добре и зле не поколебал страх. Такими были и Януш Корчак, и Рауль Валенберг. После прочтения такой книги подростку предстоит решить для себя самого, как бы он поступил в экстремальной ситуации: равнодушно созерцал, отвернулся, чтобы уберечь себя, или активно вмешался в творящееся зло.

«Книга о смерти» шведской писательницы Пернилы Стальфельт (Открытый мир, 2007) вызвала скандал на международной московской ярмарке 2007 года. У скандинавов давняя традиция говорить о смерти со взрослыми и с детьми. Не принятая многими, книга помогает взрослым найти слова для разговора с детьми на одну из самых трудных тем и отвечает на все главные вопросы: Как умирают люди? Что значит быть мёртвым? Что происходит с телом после смерти? Как люди поступают с мёртвыми? «Зима всегда сменяет лето, а после жизни наступает смерть, но это совсем не страшно...», - считает Пернила Стальфельт.

Драмы или радость?

К вопросам табу в литературе для подростков тесно примыкают темы «правды жизни». В самом деле, нужны ли они сейчас, когда общество с разрушенной системой ценностей переполнено тоской и злобой? Не лучше ли помочь детям обрести радость? Нужно ли ребятам знать о проблемах взрослой жизни, драмах и трагедиях, когда им так не хватает любви, радости, позитива? Но как же тогда быть с живыми реалиями современных подростков - группировками, сектами, бандитизмом и школьной дедовщиной? Безусловно, принцессы и драконы безопаснее, чем суровая правда. Может быть, надо её скрыть? Действительно, детская литература прошла мимо многих трудных тем, не помогая взрослым рассказать о том, что стыдно, либо страшно, отдавая на откуп «во дворы и подъезды» для обсуждения среди сверстников. А ведь здесь важен ракурс рассмотрения проблемы, и принципиален выбор точки зрения. Поэтому закономерны выводы подростков, «поколения нулевых», ищущего свои «правила игры», на форуме Свердловской областной библиотеки для детей и юношества (http://www.teenbook.ru/): «Правды нет. Никто толком не объясняет, как теперь правильно, а как неправильно. В школе учат одному, по TV - другому. Получается, что можно как угодно?».

Не боятся трудного разговора с подростками Е. Мурашова и Н. Назаркин, ставшие нам известными так же благодаря издательству «Самокат», самоотверженно открывающему новые имена и темы. Их произведения отмечены Национальной литературной детской премией «Заветная мечта». Николай Назаркин в своей книге «Изумрудная рыбка» (Самокат, 2008) пишет о детях, больных гемофилией. Он знает, о чём говорит, поскольку сам работал в больнице, лечил книгами. Несмотря на страшную болезнь, дети живут, а не умирают, умеют дружить и радоваться жизни, которая будет у них чересчур короткой. Тем не менее, важно её прожить так, чтобы сохранить в себе человечность в любой ситуации.

Екатерина Мурашова, практикующий психолог детской поликлиники, пишет о подростках с проблемами. Её повесть «Класс коррекции» (Самокат, 2006) о разделении на классы не только в школе, но и в мире. Это трудный разговор в жанре социальной фантастики о детях, отторгаемых обществом, социально неблагополучных, инвалидах, умеющих уходить от страданий и безысходности в параллельный мир, где сбываются желания. Именно эти дети и оказываются действительно нормальными и способными отстаивать справедливость в сошедшем с ума современном мире.

Диалог на равных?

Чьё мнение о книге важнее - юных читателей (для которых она и написана) или взрослых (которые опытнее и умнее), и могут ли вести диалог на равных дети и педагоги, обсуждался неоднократно. Но он приобрёл новое звучание в связи с прецедентом на втором сезоне Национальной детской литературной премии «Заветная мечта». Напомню, что первое место не было присуждено, поскольку мнения детского и взрослого жюри разошлись. Обе книги - «Горожане солнца» И. Боровикова (Заветная мечта, 2008), мрачная фантасмагория с идеей детского бунта, и «Цирк в шкатулке» Д. Сабитовой (Заветная мечта, 2008), радостная солнечная повесть о маленьком цирке Карусели и его обитателях, а так же о том, что всё будет хорошо, и плохих людей нет - поделили между собой второе место. Узнав, что книги-победители будут направлены в детские и школьные библиотеки, члены жюри, представляющие российскую детскую читательскую аудиторию, посчитали, что добрая книга Дины Сабитовой должна быть прочитана всеми. Но вопрос о значительности обеих книг и их месте в литературе для подростков по-прежнему остаётся открытым.

В этом вопросе существует 2 позиции. Одна из них требует вернуться к воспитанию и защищать психику детей от деструктивного влияния литературы, говорящей о проблемах современного мира. В этом случае можно возразить, что исключительно позитивные модели поведения даёт массовая литература, это её приоритеты. Другая - базируется на высшем искусстве учить не уча. Важно вовремя найти и ненавязчиво предложить книги, которые спасут от дурного поведения, будут развивать воображение, поставят перед выбором, будут побуждать к благородным поступкам даже в том случае, когда они созданы на страшном жизненном материале, подобно тем, о которых мы говорили раньше.

Что делать?

В обществе не сформирована единая позиция по затронутым в статье вопросам, хотя они живо интересуют и специалистов (педагогов, библиотекарей, журналистов, издателей, книготорговцев) и родителей, обеспокоенных судьбами будущих поколений. Как объединить все эти силы, которые, будучи сжаты в единый кулак, могут стать важным консолидирующим фактором в вопросах духовного переустройства общества? Стоит вспомнить слова А. Эйнштейна, который справедливо полагал, что «ты никогда не решишь проблему, если будешь думать так же, как те, кто её создал». А проблема создана, прежде всего, её закрытостью для всего общества. Существует опасность полного её отсечения от общественно важных в зону закрытых, которые будут рассматривать специальные комиссии по нравственности, признанные единственно компетентными в данной сфере и присваивающие себе право судить безапелляционно от лица всего общества. Только публичная рефлексия по поводу названных проблем детской литературы выявит все ракурсы рассмотрения, позволит принять решения, в том числе и альтернативные, и не даст её на откуп тем, кто рассматривает книги для детей и подростков лишь как рычаг управления сознанием, а не Литературу, посвящающую в жизнь и культуру.

Особая миссия, на мой взгляд, в деле консолидации сил, направленных на развитие детской литературы и продвижение идей детского чтения, отводится библиотеке. С её помощью создаётся колоссальный гипертекст из лучших ресурсов, предназначенных детям и подросткам. Среди них: каталоги серии «100 новых книг для детей и юношества, которые должны быть в каждой библиотеке», изданные «Гранд-ФАИР» (есть уже три выпуска) лучшие детские сетевые ресурсы (самый знаменитый среди них «Библиогид»), блоги, в которых ежедневно обсуждаются детские книги и различные дискуссионные вопросы, связанные с ними (пять разворотов - http://www.community.livejournal.com/5razvorotov;%20детские книги - www.community.livejournal.com/detskie_knigi, иллюстрации детских книг - www.community.livejournal.com/kidpix), разделы «Остров сокровищ» и «Детское чтение» газет семейства «Первое сентября» «Библиотека в школе» и «Литература» и т.д. Всё это информационные продукты, подготовленные профессиональными либо любительскими сообществами. Необходим следующий шаг - сделать их предметом общественной рефлексии. Библиотека в качестве коммуникационной площадки для различных групп и объединений подходит для этого как нельзя лучше.